Есть смысл всегда преклоняться перед историей

Архитектор Анастасия Головина о сохранении исторических зданий и ценности средовой застройки

«Мне задали в личку вопрос: «есть, к примеру, старинное здание, с историей. как наиболее правильно его использовать в наше время — как музей, как офисное помещение, как? когда стоит преклоняться перед историей, а когда — нет?»

Первая реакция – есть смысл всегда преклоняться перед историей. Особенно в нашей стране, где целенаправленно разрывали связь поколений – исторических вещей не так уж много, чтобы ими разбрасываться. Но да – я понимаю – жизнь берет своё и чтобы здание жило, его надо делать полезным – чтобы деньги давали хотя бы на его ремонт.

Так вот.
Со зданиями имеющими художественную ценность – всё понятно. Их надо беречь, беречь в них каждую деталь и по возможности использовать так, чтобы не искажалось впечатление от них (большой зал не бить на много маленьких офисов например). И да – самое простое – это приспособление под музей – которое позволяет показать всю красоту.
С другой стороны – музеи не выживают без дотаций и поддержки. Но увы – мне кажется это не совсем проблема экономики. Музеи выживали бы – если их поддерживали как малый бизнес – но это опять таки – другой вопрос.

Но в целом – можно приспособить исторические здания под музеи, выставочные площадки, места встречь и собраний, рестораны и т.д. Хотя… хотя, конечно, это ведет к искажениям. Но в принципе – можно подобрать им новую жизнь.

В реставраторских документах есть формулировка: «здание представляет собой художественную и историческую ценность».
Кроме ценности художественной – есть ценность историческая. Явная – «тут Пушкин впервые прочел свою драму «Борис Годунов» — и менее явная – это материалы стен, маркировки кирпичей, состав растворов, способы кладки, и куча других мелких подробностей, которые представляют ценность исследователям. Поэтому здания старше какого-то времени (я бы определили эту границу второй мировой войной) – все имеют историческую ценность и в идеале бы их тоже сохранять, оберегать, реставрировать максимально по науке – не нарушая подлинных кусков и т.д.

Но. Есть и еще один аспект – ценность градостроительная.
То есть если у вас есть улица – в ней одна большая красивая церковь – которая явно подлежит защите, реставрации и оберегании как памятник истории и культуры – а вокруг нее невзрачные домишки-сараюшки не представляющие художественной ценности – то мы можем рассмотреть это не как отдельные объекты, а как ансамбль. И вот уже если смотреть на ансабль улицы (района, усадьбы) то эти домишки становятся частью произведения «культуры и истории». То есть – мы же не можем в одном здании сохранить и отреставрировать центральное самое красивое окно, а остальные заложить, потому что у них художественная ценность никакая (дырка в стене и простой наличник например, а столярка сгнила уже) – мы рассматриваем здание как целое и сохраняем весь фасад.

Так же это работает при увеличении масштаба. Ансамбль улицы. Градостроительные ансамбли. Почему такое было возмущение общественности Охта-центром? Потому что она нарушала уникальный огромный ансамбль центральных площадей и центральной части города.

Так вот – в случае когда здание само по себе представляет только историческую ценность, оно скорее всего будет частью чего-то большего. Поэтому допустимо в том же объеме, оставив тот же фасад – внутри сделать любое приспособление, которое в этом объеме возможно. То есть сохранить ту часть, которая имеет свою роль в ансамбле.

ХХС – пример правомерного восстановления ГРАДОСТРОИТЕЛЬНОГО объекта имеющего градостроительную ценность. При том что если рассматривать его как объект реставрации – то это не реставрация, а … не – даже не макет. Как объект – это полная профанация истории и реставрации. Но при увеличении масштаба – допустимо – потому что он работает как градостроительная доминанта.

Вопрос приходит к вопросу отношения к своей истории и к финансированию.

Далее здесь.

Поэтому я бы так ответила на вопрос: преклоняться перед историей стоит всегда, и приспособление здания делать как можно ближе к его настоящему первоначальному использованию, а дальше искать компромисс с финансированием.
Иногда мне близко и резко отрицательное отношение Рёскина к реставрации – «лучше пусть достойно погибает, но не искажается»
Это гораздо лучше того, что сделали с военторгом и усадьбой Волконских… То есть компромисс с финансированием должен иметь свои пределы…»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *